Антиномия близости и различий

Шляхта, создавшая притягательный (уже с XVI в.) также и для других, социальных слоев тип национальной культуры, была нетерпима к любому нажиму своей государственной власти. Какой же эмоциональный,, нравственный и социальный протест вызывало у нее посягательство на свой кодекс чести, убеждения и сам неотрывный от них образ жизни со стороны чужой и по духу чуждой власти государства, уничтожившего Речь Посполитую?!

Дифференцированная и в перспективе времени результативная политика России в отношении народов, принадлежащих к разным кругам культуры, оказывалась — как это ни парадоксально на первый взгляд — нерезультативной в отношении славян-поляков и украинцев. Этническое родство как бы провоцировало нивелирование (естественно, разное, в разной степени и в разных плоскостях реализуемое по отношению к православной и униатской Украине и католической Польше).

Политическая и психологическая нетерпимость к национальной самобытности вырастала из этнической близости. В случае поляков и русских — это общие славянские корни, историческое соседство, экономические, культурные и матримониальные связи со времен Древней Руси и Польши; Пястов; с одной стороны, и разный исторический выбор, с другой: Византия и Рим, православная соборность и-католический персонализм абсолютизм и республиканство, древнерусское благочестие и древнепольская секулятивность. Все это предопределило формирование разных менталитетов, обусловленных принадлежностью к разным кругам культуры, разным типам конфессий и разным системам государственного устройства.

Эта антиномия близости и различий действовала как раздражитель особой силы который не выступал во внутренней политике России по отношению к другим этническим общностям. Отличие поляков разрушало не только государственно-идеологическую разновидность концепции панславизма, не только расшатывало необязательно связанную с ней культурологическую идею славянофильства и демистифицировала эксплуатируемый в политических целях миф славянской взаимности.

В контексте европейской культуры это отличие раздражало и как живой укор: жесткое, переходящее в жесткость подавление народа, связанного с ценностями западноевропейской культуры, обнажало не только национально-политическую суть «семейной вражды», не только «домашний спор» «кичливого ляха» и «верного росса», но и традиционное противостояние «византинизма» и «окцидентализма», исторически очередное столкновение двух начал, олицетворяющих Московское государство и Речь Посполитую: деперсонализация, абсолютная подчиненность личности государству, незыблемый, патерналистский и освященный

Церковью авторитет монарха, с одной стороны, и государство для личности (естественно в рамках правящего сословия), монарх, зависимый от правящего сословия, выбираемый им и присягающий этому сословию соблюдать особые шляхетские права — с другой. Все это противоречило также официальной истории русской государственности и связанной с ней идеологии (формирующей ментальность), из которой были вычеркнуты традиции Новгорода и Пскова, как, впрочем, и Домонгольской Руси, оказавшиеся в тени Московской централизации и связанного с ней типа правления.





Вторая мировая война

План гитлеровцев по превращению столицы Польши в пыль выполнялся с энтузиазмом. Сегодняшние немецкие туристы стесняются громко разговаривать, увидев фотографии послевоенного бедствия.
новости о городе история первые шаги что посмотреть впечатления поляки
главная :: карта сайта :: контакты Copyright © 2010 WarsawGuide.Ru - Все права защищены
Использование материалов только с письменного разрешения